Бöръя кадас гöтыр менö дзикöдз öтдортны кутiс, радейтчöмыс, тшук, кусiс. Быттьö коксö сылысь крöватяс оз верöсыс шонты, а электрогрелка. Рытнас вода водзвыв, мед сылы вольпасьсö шонöдны, виччыся, кор нин мусаöй менам шебрас улö суныштас, а сiйö оз тэрмась, кухняын, кылö, дозмукöн клёнöдчö. Ды-ыр ноксяс телевизор пыр сериал видзöдiгмоз. Ог и тöдлы сэсся, вугыртсяс менам. Паляла, киöс вылö лэптöмöн став сьöлöмсянь донаöс сывйышта, а бокын некод абу. Вöлöмкö, кодкö грексьыс асыв нин воöма, а гöтырöйлöн узянiныс кöдзавны удитöма. Бара кухняын кума-камакылö, плита пач ломтö. Абу и водлöма кö-а?
Юала: «Тэ нö мый, эн и водлы?» «Узи, - сералö. – Öтлаын кутчысьöмöн шкоргим да». «Де-эрт», - эскытöг нюжöдышта ме.
А меным вот тадзи öтлаын узьлöмыд сьöлöм вылö оз во. Татшöм олöмыд меным дзик дугдiс кажитчыны. Мый нö тайö лоис? Ме пöрнöй мужик, киа-кока морт, менам быдтор эм, мый Енмыс коркö важöн нин думыштлöма, и эмыс, и абуыс. И то кыдзи ола! Да весиг öд ем вурсьытöгыд сiмö, ог нин шу мукöдтор йывсьыс.
Радио пыр висьталiсны, мый Россияын мужикъяс шöркодя олöны ветымын квайт во, нывбабаяс – квайтымын квайтöс. А пенсия вылö ми петам квайтымын арöсöн. Тэнö пенсия вылö колльöдöны, пöдарокъяс козьналöны, а тэ нёль во сайын нин, вöлöмкö, кувсьöмыд. Вот кытчöдз воим. Быттьö пыр на овны лöсьöдчам, а олöмыд помасьöма нин. Тадзинад кö, нывбабаяслы миянöс кияс вылас новлöдлыны колö, лелькуйтны быд ногыс, мед ми неуна дырджык вермим таладор югыдас легöдчыштны. А артмö, мый олöмсö эгö и тöдлöй. Да танi содтöд гöтырыд öтдортö. Дерт, эськö, вердö чöскыда, сы кузя элясьны грек. Но мужикыдлöн öд оз сöмын кынöмыс сюмавлы. Асьныс бабаяс чукöртчасны да пыр гогналöны: «Став мужикыс öткодьöсь, ставыслы куш öтитор колö». Тöдöны öд, а вечмасьöны, величайтчöны мыйöнкö. А тшыг мужикыдлöн синмыс тувсовъя öшлöн кодь жö гудыр, но та пыдди нырисыс ёсь. Карса интеллигентъясыдлы кокньыдджык, кузь командировкаясö тшöкыда вошласьны заводитöны, а сиктсаяслы кытчö? Сöмын чери кыйны кольö.
И меным ковмис чери кыян пöдругаöс лöсьöдны, кытчö сэсся воштысян? Öнi öд дöваыд ок уна чукöрмис, ставныс томöсь, мичасьыс мичаöсь. Алкаш-верöсъясыд быдсяма страмсö дучкöны да мöдар югыдад гораа сьылiгтырйи стройöн мунöны. Эн дышöдчы, кайлы шойна вылад, видзöдлы бöръя выль крестъяссö, гижöдъяссö лыддьыштан да стöч адресыс бöрдöмысла пыкталöм дöваыдлöн пыр и сюрас. А сэсся сöмын куж ань дорад матыстчынытö. Сьылыштан, мый шонъянöй верöсыскöд ёртасьлiн, важ том дырйиыд радейтчылiн на сэтшöм мича ныв вылад, и аньыд сылöма, кокъясыс оз кутны, киястö лöсьöд усигас да вольпасяд ну.
Вот татшöм öтка аньлöн керка дортi кутi матiтi ветлöдлыны, кыйöдны стрöка. Казявтöг эз ов да коркö и горöдiс меным: «Миколай, он-ö пырав да кöрт тув тувъявны отсав? А то менам кусыньтчö». Кöрт тувтö тувъявны сямыд, дерт, тырмис. Менам эз кусыньтчы, шляпанас и пом пырис. Мöдысь ачым нин матыстчи да юася: «Оз-ö ков мыйкö тувъялыштны?» «Да кысь, эськö, оз ков да…» - дöваыд синъяснас воча ворсöдчö.
Да, он öткодяв пöдругатö гöтырыдкöд! Локтан сы дорö да быдсöн тэ вылысь бустö чышкалас ва ветьöкöн, öлалас и пöлялас, юр пыдöссяньыд кок чунь йывъясöдзыд окалас-нюлас. Некор оз шу, мый юрыс висьö да сьöкыд сылы. Оз, бара-й, висьтав: «Талун огöй, вай мöдысь».
Ковмис чери кыян уджö сюртчыны, кöть эськö таöдз ва дорад сира гезйöн эз вермывлыны кыскыны. Ньöбалi кыйсян кöлуй: вугыръяс, кыснанъяс, сöнъяс. Гöтырлы висьтала, мый чери кыйны мöдöдчи, а ачым гусьöникöн мöдлаö шыбöлита.
Мукöд мужикыс тай асывнас садьмас, оз на гöгöрво, кодлöн вольпасьын сiйö нюжвидзö да гöтырсö шулывлö пöдругаыслöн нимöн. А ме сюсь, менам ставсö водзвыв артыштöма, гöтырöй Ира, а пöдругаöй Ирочка. Та кузя повны вöлi нинöмла. Дерт, ковмылiс збыль кыйсьысьяслысь чери ньöбавны, мед кыдзкö ылöдлыны гöтыртö. Черитö гортö вая, жаритас-пражитас Ира, сэтшöм чöскыда ужынтö лöсьöдас, да и стопкатö на мыччас. Сэсся нюмъялiгтырйи жбыр-р вольпасяд, топöдчö, ниртчö ме дорö, а меным дзик нинöм оз ков, ставыс веськодь, гöгöр люсмунöма, некытi сылöн мелiалöмысь оз весиг вöрзьыв: «Ой, мусаöй, сэтшöма талун мудзи, лунтыр öд кузьмöс тыысь кыснанаси! Сулик кöтаси да, кынми да, - и унйылысь дзик нин гöтыр кывъясöн, - талун огöй, вай мöдысь». Дузнитчас да мöдарö бергöдчас. Ме сöмын шкоркнита да кулöм морт моз асылöдзыс ог весиг вöрзьыв.
Со öд кутшöм лöсьыд олöм менам заводитчис, дзик райын кодь! Йöйыд, и мыйла ме татшöм дыр терпитi, мучитчи? Важöн нин колöма черитö кыйны заводитны.
Но бур олöмыд оз, вöлöмкö, дыр кыссьы. Коркö-некоркö вайсьöма менам гортö сöмын на кыйöм чери пыддиыд юртöм сола треска. Ньöби водзвыв черитö, мед гортö вайны да сюйи Ирочкалöн холодильникö. А сылöн сэнi треска сэтшöм жö пакетын пуктöма, вот и соравсьöма менам бöр мунiгад, он öд гöгöрво пакет пытшкас видзöдлынытö. Нинöм меным эз и шу сэки Ира, мунöма магазинö да тöдмалöма, кодi трескатö ньöбис. И кор ме бара чери кыян кöлуйöн гортысь мунi, гöтырöй бöрвывсянь кыйöдöма да суис менö йöз вольпасяд. Мый сэнi заводитчис! Иралы, кодлы, кыдзи коркö чайтлi, дзик нин веськодь вöлi, эм сылöн верöс, али абу, вöлöмкö, ме сэтшöм на колана да радейтанаöн вöвсьöма. Кыдз тай уськöдчис сiйö пöдруга вылö, кыкнан кинас шашаритчис юрсиас, мöдыс воча, и заводитiсны кыскавны öта-мöдсö джодж кузя öтарö да мöдарö, öтарö да мöдарö, сöмын шум сулалö. А ме öдйöджык пасьтаси сэк костi, пукси улöс вылö, видзöда, любуйтча. Аслам радöй вомö оз тöр. Öд ме вöсна тышкасьöны, сiдзкö, зэв на вылö менö пуктöны, абу на шыбитана, а быдöнлы колана морт. Кодныс вермасны, думайта, сыкöд и кольчча.
Коркö бабаясыд и мудзисны, торйöдчисны, ырзыштiсны-бöрдыштiсны да садьсялiсны вочасöн. Аддзисны, мый ме на вылö видзöда да шпынняла, и кыдз тай кыкнан Ираыс ирöстiсны, и ме вылö! Ок и сюралiс жö насянь, ок и пачесайтыштiсны жö, немжалиттöг пыркöдiсны став вир-яйöс. Юр вемöй вöрзьöма, чужöмöс быттьö тертука вылын ниртöмаöсь, куим ордлы чегöма, гöгöр лöз шняпйöдлöмаöсь йöй бабаясыд, кык вежон больничаын куйлi, ыджыдджыка лолыштны эг вермыв, нинöм нин шуны кызöктöм, либö несйöм йылысь. Ловйöн коли да кöть нин сiйö бур.
Петi бурдыштöм бöрын больничасьыд да ог тöд, кодарö и сетчыны. Гортö ветлi, а сэнi гöтыр менсьым кöлуйöс ыджыд покрывалöö тэчöма да посводзö шыбитöма, пöдруга эз жö сибöд. Весась пö кытчö гажыд, тэ вöсна öнi гортысь петны ог лысьт. Став сикт водзас пö менö сьмеквыв лэптiн. Ковмас, тыдалö, гöтырлы кок улöдзыс копыртчывны, гашкö, порог улас джодждöра вылö понйöс моз узьлыны лэдзас.
То öд бабаясыд кутшöмöсь! И мыйысь сöмын ми найöс сэтшöма радейтам?
В последнее время жена на меня совсем внимание обращать перестала, огонь любви погас, что ли? Один дым остался. Будто её ноги в кровати не муж законный греет, а электрогрелка. Вечером ложусь в постель, с нетерпением жду, когда уж моя жёнушка нырнёт ко мне, а она особо сильно не спешит, на кухне пустой посудой гремит. До-олго там возится, пока все сериалы по телевизору не просмотрит. Не замечу, как глаза слипнутся. Просыпаюсь, по привычке обниму дорогушу, а рядом пусто, никого нет. Оказывается, давно уже утро наступило, и постель любимой супруги успела остыть. Опять на кухне возится, печку топит. Может, и не ложилась?
Спрашиваю: «Ты что, так и не ложилась?» «Ложилась, - смеётся. – Рядом же в обнимочку храпели». «Да ну…», - сомневаюсь я.
Мне такая постельная жизнь абсолютно перестала нравиться. Что произошло? Я, как Карлсон, мужчина в полном расцвете сил, руки-ноги и всё остальное, что Господом дано, прилагается. А живу как-то не по-человечески! Да ведь даже иголка без шитья ржавеет, не говоря уж об остальном!
По радио умные люди сказали, что в России мужчины в среднем живут пятьдесят шесть лет, а женщины – шестьдесят шесть. А на пенсию мы выходим в шестьдесят. Тебя с почётом на заслуженный отдых провожают, подарки дарят, красивые слова о тебе в твоём присутствии говорят, а ты, оказывается, уже четыре года, как на том свете. Вот до чего дошли. Вроде только-только жить начинаем, а, оказывается, жизнь уже пролетела.
Если так, то женщинам нас – мужчин - надо на руках носить, беречь и лелеять, чтобы мы могли как можно дольше продержаться на этом свете. А получается, что мы жизни и не видели. А тут ещё жена обижает. Кормит, конечно, вкусно, по этому поводу жаловаться грех. Но у мужчин ведь кроме желудочного голода и другой голод проявляется, причём довольно остро. Ходишь вечно не в настроении, в каком-то угнетённом состоянии постоянной неудовлетворённости. Сами женщины, как соберутся на кухне, постоянно твердят: «Все мужики одинаковы, у них только одно на уме». Знают ведь, паразитки, что у нас на уме, а держат в голодном теле. У голодного мужика же глаза мутные, как у быка-производителя весной, но зато нюх звериный. Городским интеллигентам, конечно, насчёт этого легче, они начинают часто выезжать в длительные командировки, а сельчанам что делать? Остаётся только рыбалка.
И мне пришлось рыбачку завести, куда-то ведь энергию, плещущую через край, надо девать. Теперь вдов молодых хоть отбавляй, симпатичные! Мужья-алкаши всякую гадость пьют и строем с песнями на тот свет отправляются. Не поленись, загляни на кладбище, обрати внимание на новые кресты, прочитай надписи на них, и сразу узнаешь точный адрес опухшей от слёз вдовушки. После этого только сумей к ней подкатиться. Споёшь сладким голосом ей, что близкими друзьями с покойным мужем были, в молодости даже любил её, слюнки текли на неё глядючи, и вдова растаяла, ноги не держат, подставь руки и неси в постель.
Мимо дома одной такой красотки частенько начал проходить, ловить момент. Ясное дело, заметила и однажды окликнула: «Николай, не зайдёшь ли ко мне на минутку? А то гвоздь забить никак не могу, гнётся». Гвоздь забить мне не трудно, это для меня плёвое дело. И правда, у меня он не согнулся, вколотил со шляпой вместе.
Через некоторое время сам уже подхожу: «Гвоздь забить не требуется?» «Да как же нет…» - вдовушка голодными глазами зазывно поигрывает.
Да, не сравнить рыбачку с женой! Придёшь к ней, так она с тебя всю пыль смахнёт мокрой салфеткой, с макушки до пят покроет поцелуями. Никогда не скажет, что у неё сегодня голова болит, тяжело ей. Не отстранит тебя ладонями, мол, сегодня не будем, давай завтра.
Пришлось всерьёз за рыбалку взяться, хотя до этого к воде меня совсем не тянуло. Купил сапоги болотные, крючки, блёсны, жилки, прочие нужные и ненужные снасти. Супруге говорю, что на рыбалку собрался, а сам тихонько налево сверну.
Некоторые мужики утром просыпаются и не сразу соображают, в чьей же постели они валяются, из-за этого зачастую жену называют именем любовницы. А я умный, у меня всё рассчитано. Жена Ира, а подруга – Ирочка. Поэтому никаких недоразумений быть не могло. Приходилось, правда, у настоящих рыбаков добычу покупать, чтобы глаза жене замазать. Рыбу домой принесу, Ира наварит-нажарит, такой царский ужин мне приготовит, да вдобавок и чарочку полную подаст. После ужина в постель ко мне залетает, жмётся, обнимает, целует, а мне абсолютно ничего не надо, всё, можно сказать, до лампочки, весь расслаблен, ни один нерв не дрогнет: «Ой, дорогая, так сегодня устал, ведь целую ночь на дальнем озере рыбачил! Весь мокрый, замёрз как лягушка, - и уже совсем словами жены. – Сегодня не будем, что-то голова болит, давай завтра». Губы надует и повернётся ко мне спиной. Я же как убитый, трупом до самого утра.
Замечательная же жизнь настала, как в раю. Дурак, и что это я столько лет терпел, мучался? Давно уже надо было рыбалкой заняться.
Но хорошая жизнь, оказывается, когда-нибудь да кончается. Как-то вместо речной рыбы я принёс супруге солёную треску. Рыбу я купил заранее, положил в холодильник Ирочки. А у неё, оказывается, треска магазинная точно в таком же пакете лежит. Вот и перепутал я спросонья, не догадался внутрь пакета заглянуть. Жена мне ничего не сказала, пошла в магазин и узнала, кто эту треску покупал. И как только я снова намылился на рыбалку, проследила и застукала с Ирочкой в постели. Что тут началось! Я и не предполагал, что для жены я такой необходимый член семьи, без которого она жить не может. А я-то думал, что ей всё равно, есть у неё муж, или никогда не было. Как Ира накинется на Ирочку, обеими руками схватится за причёску, та тоже не слабая, коня на скаку остановит, и давай друг друга таскать по полу туда-обратно, туда-обратно, только шум стоит. А я быстренько оделся, сел на стул и наблюдаю за разворачивающимися передо мной боевыми действиями. Сердце так и прыгает от радости, из-за меня ведь дерутся, значит, я не такой-сякой, а исключительно нужный человек. Кто одержит верх, думаю, с той и останусь.
Наконец, женщины устали, оторвались друг от друга, поревели и пришли в себя. А как увидели, что я на них гляжу и довольно улыбаюсь, то обе Иры взревели и набросились на меня. Ох и попало мне от них, ох и поцарапали же, безжалостно пинали, сбросив на пол. Получил я от моих любимых женщин сотрясение головного мозга, по лицу будто тёркой несколько раз прошлись, сломаны три ребра, по всему телу синяки и ссадины. Две недели в больнице валялся, глубоко вздохнуть не мог, не говоря уж о том, чтобы кашлянуть. Хорошо хоть, что жив остался.
Выписался из больницы и не знаю, куда же податься? Сходил домой, а Ира всё моё барахло сложила в старое покрывало и выбросила в коридор. Направился к Ирочке, а она перед моим носом дверь захлопнула и на засов закрылась. Убирайся, мол, с глаз моих вон, из-за тебя я посмещищем для всего села стала. Придётся, видимо, жене в ножки поклониться, может, сжалится, пустит возле двери на коврике ночевать, как собаку.
Вот ведь женщины-то какие! И за что мы их только так сильно любим?
Назад в раздел
