Сеня садьмис, кор шондiлöн вильыш югöрыс пырис вонйö да гильöдыштiс сылысь беринöсь нырсö. Детинка котöрöн пырис керкаас да юалiс: «Мамук, кöнi нö батьö?» «Сiйö, пиук, важöн нин ком вугралö». Дузгöдчис Сеня, сёйнысö весиг эз пуксьы, но мамыс эз мöд мырдöн тшöктыны пызан сайö пырны: «Ыждалысьлы – ыж сiт, таркъялысьлы – тар сiт». Та бöрын дзикöдз сьöкталiс сьöлöм вылас детинкалöн и мöвпыштiс сiйö лэччыны шор дорö да сэнi кöть нин ёль ар кыйыштны. Вугырыс сылöн вöлi, мамыс коркö орчча сиктса лавкаысь вайлiс. Сöн пыддиыс босьтiс сунис, а вугыр шатин вылас вундiс бадь ньöр. Сам вылас лöддзыд, майбыр, сюрö, сiдзи и ызгöны гöгöр. А шорас ёль арыс эм, зэв лöсьыда тыдалö. Вот и мöдiс кыйсьыны Сеня, сöмын посни чериыд лöдзъястö оз вермы ньылыштны, матыстчас да бордöдыс, либö кокъясöдыс нетшкö, а вугырöдзыс оз во. Сэки детинка мöвпыштiс самавны вугыр вылö гутъясöс, кодъяс тырыс жö пукалiсны гач кокъяс вылас. И пыр жö шедiсны кык ар да öти гурина. Но сэсся Сенялöн вугырыс кытчöкö ва пытшкас пысасис да вöсньыдик сунисыс ори. Ковмис пöрччыны дöрöмсö да гачсö, пырны ва пиö да корсьны, кытчö вермис пысасьны сiйö. Ки улас веськалi мыйкö чорыдтор. Перйис нюйт пытшкысь сюрöмторсö да аддзис, мый тайö ичöтик чашка. Пожъялыштiс ва пиас да пасйис аслыс, мый чашкаыс дзик на выль, а бокас серпасалöма кутшöмкö аддзывлытöм мича лэбачöс. Пуктiс чашкасö турун вылö и бара мöдiс корсьысьны нюйтын, но эз нин вугырсö, а, гашкö, пö, нöшта на мыйкö сюрас сэтшöмтор. И быттьö тöдiс – кыскис блюд, кодлöн пыдöсас дзик сэтшöм жö серпас, кыдзи и чашка вылас, сiдзкö, гоз. Бара жö дзик на выль, некытi весиг абу чуктыштöма. Водзö гудйысьны пырис, гашкö пö, самöвар сюрас, но сöмын дзикöдз няйтöссис, нинöм эз аддзы. Вугырыс кыдзкö сэсся весиг дум вылас эз усьлы, босьтiс öти киас чашка-блюдсö, а мöдас – дöрöм-гачсö и шелöтитiс гортас. Но мунiгмозыс на мöвпыштiс, мый оз петкöдлы некодлы аддзöмторсö, а дзебас пос улö.
Сiдзи и вöчис. Пыралiс керкаö, шыбитiс шедöм черисö радысла мурöстысь каньлы, корис ыджыд мамыслысь сёйыштны мыйкö. Кöвдумöн йöв юыштiс, петiс ывлаö да кыскис дзебассьыс чашка-блюдсö. Аслас добра вылö любуйтчигтырйи мунiс лыа дорö, кöнi кылiсны челядьлöн лэчыд гöлöсъяс. Гöра улын уна во нин йöзыс босьталiсны лыа кирпич вöчöм вылö, и посни войтырлöн тайö вöлi медся радейтана ворсанiн, кытöн позис ас кежын, став лёктор йывсьыс вунöдöмöн, гиблитчыны лунтыръясöн. Сэнi ворсiсны нин Пете, Коля да Вера. Найö казялiсны Сеняöс да ылiсянь на горöдiсны: «Сеня, лок миянкöд ворсны!» Но шуда чери кыйысь талун локтiс надзöникöн, а чашкасö да блюдсö кутiс мышку саяс.
Челядь сувталiсны да чуймöмöн дзоргисны сы вылö. «Мый нö мыш саяд дзебан?» - юалiс нырсö гудйигтырйи лыаöн ляксьöм чужöма Пете. Мукöдыс чöла виччысисны Сенялысь матыстчöмсö. А сiйö эз тэрмась мукöд лунся моз, сувтiс ворсысьяссянь неылö да шуис: «Тöдмалöй. Вензям, мый некор онö тöдöй». «Нянь, тшук, ваян», - шуис Вера. А Коля, варччöм кок лапасö гыжйыштöм бöрын, шуыштiс: «Выль чача, кöнкö, вайис. Со и ышнясьö». А Сенялöн и аслас нин чашка-блюдйыс мыччысис мыш сайсьыс. «Ноко, вайлы, гортсьыд пышйöдiн!?» – öти гöлöсöн горöдiсны Коля да Вера. Найö уськöдчисны Сеня дорö да кöсйисны кватитны сылöн киысь мича аддзöмторсö, но мöдыс öдйö лэптiс чашкасö юр весьтас, а блюдсö дзебис мыш саяс. И сiйö жö здукас ... чуймöм челядь водзын Сеня эз ло. Бырис и ставыс, быттьö эз и вöвлы некор. Найö шемöсмöм чужöмöн видзöдiсны сэтчö, кöнi сöмын на сулалiс ёртныс и эз аддзыны сiйöс.
А Сеня, мыйöн сöмын лэптiс чашкасö юр весьтас да дзебис мыш саяс блюдсö, асьсö аддзис, но мыйкö быттьö сiйöс лэптыштiс му бердсьыс да кутiс лэбöдны сынöдтi. Детинка повзис, öвтыштчис кияснас да бöр воис муö. Но эз важинас, а гöра горулö, шор дорас. Сiйö сулалiс кельдöдöм чужöма, весьöпöрмöныс повзьöма да некыдз эз путьмы гöгöрвоны, мый сыкöд лои. Шöйöвошöмысла весиг пуксис му вылас, кокъясыс эз кутны да. А Коля, Вера да Пете, кор аддзисны сiйöс ассяньныс вель ылысь, сiдзжö шайпаймунiсны, эз гöгöрвоны, кыдзи да мый жö тайö артмис. Вель дыр ылын сулалöм бöрын найö век жö ньöжйöникöн матыстчисны пыр на му вылын пукалысь Сеня дорö. Медбöрын Коля юалiс: «А тэ кыдзи татчö воин? Ме тай нö эг казяв мунöмтö». Сенялöн кывворыс вошöма, вомдорыс тiралö, но дыр кадöн сяммис жö вочавидзны мыкталiгтырйи: «Ог т-тöд». Челядь кытшалiсны сiйöс и Пете, збоймöдчис да, инмöдчылiс кинас детинкалы пельпомас, кöсйис видлыны, збыль-ö тайö Сеня, сылöн ёртыс, пукалö танi му вылас, а сэсся пыр жö нетшыштiс бöр, быттьö сотчис. Сеня чеччис кок вылас, но пыр на эз вермы воны ас садяс. Вералöн жö вöлi сэтшöм повзьöм чужöм, быттьö сы водзын сулалiс ачыс Антусыс. Кузяöн сэсся сайкалiсны жö да Сеня, банбокъяс вывсьыс синвасö чышкалiгтырйи, кутiс висьтавны: «Ме лэптi чашкасö юр весьтö, вот тадзи. А блюдсö сайöдi мышку сайö». И петкöдлiс, кыдзи.
И бара детинка вошис ёртъясыслöн синъяс водзысь. А Сеняöс öнтайя моз жö кыпöдiсны му бердысь да мöдiсны лэбöдны сынöдтi. Тайö пöрйö сiйö эз нин сэтшöма повзьы, вöчис енэжтi неыджыд кытш, воис бöр ас местаас, чашкасö да блюдсö вештiс водзвылö и сувтiс чуймöм ёртъясыскöд орччöн. «Вот тайö да!» – горöдсис Колялöн. Öнi нин ставыс гöгöрвоисны, мый чашка-блюдйыс – волшебнöй. «Ноко, вай ме видла», - эз öшйы инас Пете. «На, меным абу жаль», - кыдзкö видзчысьтöг жö сетсис Сенялöн. Пете босьтiс öтар киас чашкасö, мöдарас блюдсö, мöдiс видзöдавны. Мукöдыс кытшалiсны сiйöс. «Кутшöмкö лэбач. А мича!» – шуалiс Пете, а сэсся лэптiс блюдсö юр весьтас, чашкасö дзебис мыш саяс, но нинöм эз артмы. «Эн сiдзи, тэ найöс местанас веж», - велöдыштiс Сеня. И мыйöн сöмын Пете вöчис Сеня ног, пыр жö вошис челядьлöн син водзсьыс, абу некöн – и ставыс. Найö этша гоньйöдлiсны юръяснысö, но некытысь эз аддзыны ёртнысö. Медбöрын казялiсны сiйöс гöра йылысь. «Лок, лэччы татчö!» - горöдiс Коля, и Пете бара недыр кежлö вошлiс да петкöдчис накöд орччöн нин. «Вайлы сэсся меным», - полiгтырйи нюжöдiс кисö Коля. Вошлiс да шлывъялыштiс и сiйö. Вера зэв жö ёна кöсйис кыпöдчывны сынöдö, но эз вермы венны полöмсö. Бара лэбзис Сеня, тайö пöрйö кыпöдчылiс вылöджык да кытшовтiс став налöн ичöтик сикт весьтöдыс. Сьöлöм вылас вöлi сэтшöм кыпыд, кöть сьыв. Öд лэбач моз то вермö лэбавны, а кодлы нö тайö оз кажитчы! Но öд и некод тэнö оз аддзы! А тайö вывті нин бур.
«А аддзöны-ö менö лэбачьяс?» – мöвпыштiс тыдавтöм пилот да кутiс матыстчыны сикт весьтын гöгралысь ыджыд варыш дорö. Лэбач нинöм эз казяв и важ моз öшалiс енэжын, сöмын кокньыдика легнитлывлiс борд йывъяссö, кыйöдiс му вылысь шыръясöс. Сеня кыпöдчис варышысь вылöджык да кокнас йöткыштiс сiйöс мышкас. Лэбач лёкысь горöдiс, кутлiс усьны, но бöр веськöдчис да лэччис мулань, пуксис зорöд пинь вылö да öтарö-мöдарö дзоръялiс. Тыдалö, некыдз эз вермы гöгöрвоны, кодi тойыштiс сiйöс. Сенялы жö тайö кажитчис этшаöн на да сiйö лэбигмозыс öдöбвывсьыс чужйис зорöд пиньö. Варыш шматкысис-усис му вылö да, кок вылас сувтöмöн паськöдiс бордъяссö и лёк ног тивöстiс. Кöсйис, буракö, повзьöдны тыдавтöм вöрöгсö. Сеня эновтiс чуймöм да повзьöм лэбачöс и бöр веськöдчис ёртъясланьыс. Найö пыр на сулалiсны лыа дорын да сюся видзöдалiсны гöгöрбок, корсисны тыдавтöм детинкаöс. Пуксигас нин мöвпыштсис: «А мый, сета кодлыкö чашка-блюдтö да кольöдас кö аслыс? Сэки сэсся кысь бöрсö босьтан?» Та вöсна лэбис водзö, эз лэччы челядь дорö. Веськöдчис гортланьыс да пуксис пос помö. Бöр дзебис пос улö сюрöмторсö и думыштчис.
«Дерт, тайö эськö зэв буртор чашка-блюдйыд, но öд ме кындзи на куимöн тöдöны. Водзö висьтавласны став сиктыслы. Колöкö, налы некод оз и эскы, но век жö тайö абу бур, кыдзкö колö найöс ылöдны, мый жугалiсны, джоджö уськöдi да, ли мый ли».
* * *
Матын кылiсны челядьлöн гöлöсъяс. Сеня котöрöн пырис гортас. Мамыс видзöдлiс öшинь пырыс: «Тэнö, пиö, ёртъясыд ворсны корöны. Петав». Ковмис петны. Сы дорö пыр жö матыстчисны Коля да Пете: «Тэ нö мый пышйин? Вай бара лэбалыштам». А Сенялы зэв жаль чашка-блюдйыс: «Ог сет, тi жугöданныд дай». «Но вайлы, ми лöсьыда ворсам», - корисны челядь. «Сiйö менам, а абу тiян, кöсъя кö – сета, а ог кö – ог!», - кывкöрталiс Сеня да пырис гортас. Недыр керка дорын сулалыштöм бöрын ёртъясыс разöдчисны. Кывлiс Сеня, кыдзи найö ас костаныс быд ногыс нимтiсны сiйöс, и жыдöн, и горшöн. А ачыс мöвпалiс тадзи: «Мыйла нö ме кута кодлыкö сетавны чашка-блюдсö? Öд сiйö меным сюрис, сiдзкö, сiйö – менам, мый ме сыкöд кöсъя, сiйö и вöча. Кöсъя кö – лэбала, кöсъя кö – мед дзебасын куйлö».
Рытладор воис вуграсянiнсянь батьыс, вайис туис тыр ком. Мамыс керис черисö, пражитiс латка тыр. Ужнайтыштöм бöрын водiсны узьны. Сеня пос улысь пыртiс чашка-блюдсö да дзебис вольпась улас.
Асывнас Сеня пыр жö кöсйис петавны да бара лэбалыштны, но батьыскöд да мамыскöд ковмис петны град вылö мудйыны картупель. Но и сьöкыд жö тайö уджыс! Жар, пöсялан, коскыд мудзö, лöдзьяс öдöлитöны. Сöмын пажнайтiгöн неуна шойччыны сюрыштiс. А сы бöрын бара град вылö. Картупель град кузь, помыс весиг оз тыдав, кор на и эштылас... А дзебасын виччысьö детинкаöс чашка-блюдйыс. Медбöрын рытланьыс эштiс жö сэсся. Тэрмасигтырйи ужнайтыштiс, сэсся вöзйысис ывла вылö. Мамыс жалитышттöг эз коль писö: «Водiн да шойччыштiн мед, эн öмöй мудз?»
Мудйысигас на Сеня думайтiс, мый лэбалiгчöжыс кутны киад чашкасö да блюдсö дыр он вермы, öдйö мудзан, да и киясыд век тыраöсь. Блюдсö позьö сюйны мыш саяс дöрöм улас, а чашкасö – картуз пытшкас. Видлiс да аслыс зэв кажитчис. Кыпöдчис сынöдö, вöчис кытш сикт весьттi. А век жö жаль, мый некод тэнö оз аддзы, вот эськö вежныс ставыслöн петiс!...
Важöн нин вöлi детинкалöн мöвп ветлыны сэтчö, кöнi муыс öтлаасьö енэжыскöд да видзöдлыны, кутшöм муыслöн помыс. Сэнi öд, кöнкö, муыс орö джуджыд кыр моз, юсьыс ваыс кытчöкö киссьö. А кытчö? Вот öнi и позьö видзöдлыны. Лэбис Сеня шор весьттi, а мыйöн шорыс усис юö, веськöдчис сы кузя. Вель дыр нин лэбис, но муыслöн помыс мыйлакö пыр на эз тыдав. Со и сиктыс нин саялiс вöр сайö и дугдiс кывны понъяслöн увтчöмыс, а мулöн помыс пыр ылыстчис и ылыстчис. А сэтшöм окота вöлi Сенялы пуксьывны му помасянiнса кыр вылас, лэдзны сэтчö кокъяссö да легöдыштны. Да и видзöдлыны, а мый эськö водзиас сэнi, колöкö, мöд му заводитчö. Оз öд вермы лоны, мый сэсся куш, нинöм абу. Дыр на лэбис детинка, но ковмис бергöдчыны. Юр весьтын заводитiсны муткырасьны сьöд кымöръяс. А мый, кымöр вылас кö кайлыны да сэнi пукалыштны? Колöкö, Енсö аддзылан? Вылöджык кыпöдчис детинка, матыстчис кымöрлань. Чайтiс, мый сiйö из кодь чорыд, а, вöлöмкö, дзик ру кодь. Лэбалыштiс кымöр пытшкас, дзик нинöм оз тыдав, кайлiс и вылöджык на, сэнi енэжыс сöстöм, сэтшöм жö кельыдлöз, кутшöм и му вывсянь видзöдiгас. Сöмын брöд ва кöтасис паськöмыс, кынмис дзикöдз Сеня, дрöж босьтiс. Лэччис бöр увлань, лэбигад эськö öдйö паськöмыд косьмис, но дыр на эз вермы шонавны. Воис гортас, дзебис чашка-блюдсö да öдйö пырис керкаö. Кайис паччöр вылö, йöжгыльтчис да эз и тöдлы, кыдзи унмовсис. Узьысь писö батьыс моздорас петкöдiс сарайö вонйö, но тайöс Сеня эз нин кывлы.
Асывсяньыс бара ковмис петны мудйысьны и тöрытъя моз жö лунтыр мучитчыны лöдз да ном пиын. Муртса на коссö веськöдас, а батьыс либö мамыс лöвтöны нин: «Уджав, пиö, уджав». Нэм чöж али мый сэсся ковмас уджавны?!
- Батьö, а кöнi муыс помасьö? – юасьö детинка.
- А сiйö, пиук, некöн оз помасьлы, муыд öд гöгрöс, шар кодь, - вочавидзö батьыс.
- Кыдзи шар кодь? То гöраяс, увтасiнъяс эмöсь, шоръяс, юяс визувтöны, - абу гöгöрвоана Сенялы.
- Но, дерт, абу шыльыд, а кыдзи со тэнад юрыд, сiдз жö и му шарыс, и мылькъяс, нырыд моз, и гуранъяс, кыдзи вомыд, эмöсь.
- А ваыс нö, сiдзкö, мыйла оз киссьы, шар кодь кö? Сiйö öд кысянькö визувтö, и некор оз дугдыв. А войнас нö сiйö визувтö жö, али узьö миян моз? – водзö юасьö пиыс.
- Му шар вывтiыс и визувтöны шоръяс да юяс, весиг саридзъяс ылын эмöсь. Вот шондiыд шонтö васö, сiйö лоö оз нин ва, а ру, оз кут тыдавны, кыптö енэжас, лоö кымöрöн, зэрас – и бара шоръяс визувтöны. Лун и вой найö ассьыныс уджсö вöчöны, оз дугдыны визувтöмсьыс, - эз дöзмы да висьталiс батьыс.
Сеня ачыс нин тöдлiс тöрыт, кутшöм кымöр пытшкас ва да кöдзыд, и ылöсалö, мый сэтшöм кымöрыс.
- Оз öд быд лун зэр, а кытысь нö ваыс сэсся босьтчö?
- Но öд кор оз зэр, и шоръясыд, и юясыд кутшöма ямöны, ляпкалöны. А зэрöм бöрад туöны. Ваыс жö локтö нюръясысь, кöнi сiйö первой чукöрмö, а сэсся ньöжйöник сэтысь сöдзтысьö-петö. Дыр зэртöгыд и нюръясыд весиг косьмöны.
- А ыджыд мамö пыр висьталö, мый Ен пö енэжас эм да кымöр вылас олö. Сэнi öд нинöм абу? – водзö юасис детинка.
- Дерт, абу. Енмыс сiйö некодлы тыдавтöм, миян пытшкын, миян вежöрын. Да ог и куж ме тэныд висьтавнысö, школаад велöдчыштан да гöгöрвоны кутан.
- Ме, сiдзкö, Ен жö, - шусис Сенялöн. Сiйö муртса эз висьтав, мый вермö жö лоны некодлы тыдавтöмöн, но ас кадö удитiс курччыны кывсö. А мамыс да батьыс серöктiсны.
- Вай, пиук, больöдчöм дорсьыд бурджык котöртлы ключö вала, философ. Дзикöдз горш косьмыны кутiс, - тшöктiс батьыс.
«Философ» пуктiс кокансö боръяс, видзöдлiс аслас ки пыдöсъяс вылö, кöнi вель уна гадь нин петöма, а кодсюрö и потны удитöмаöсь, да котöртiс гортас. Босьтiс посводзысь неыджыд ведра да тöвзис ключ дорö.
* * *
Сенялöн гажыс быри ёртъяссьыс, но эз лысьт на дорö сибöдчыны, кор рытнас найö, кыдзи и пыр, чукöртчисны лыаöн ворсны. Медбöрын матыстчис жö, но некод эз окотит сыкöд ёртасьны. «Мун, лэбав аслад чашка-блюднад», - шуис Пете. А Коля содтiс: «Жыд, öтнад мун да и ворс!»
Детинка сулалыштiс недыр наысь бокын и надзöникöн довгис гортас. Сьöлöм вылас вöлi сьöкыд. Лэбавны кыдзкö эз кыскы. Думыштлiс нин мунны да бурасьны ёртъясыскöд, сетлыны чашка-блюдсö, мед тшöтш лэбалыштасны и найö, но полiс. А друг кодкö босьтас да бöр оз вай. Öд он сэсся сiйöс аддзыв. Тадзи майшасьöмöн и коли рытыс. Бать-мамыс казялiсны тайöс. Мамыс юалiс: «Мый нö, пиук, висьмин али мый? Мыйкö тай нö зэв жугыль». «Эг эськö да», - нурбыльтiс Сеня. «Мудзис, кöнкö, лунтыртö уджалiс да», - дорйöма лои батьыслöн.
Мöд луннас детинка юалiс батьыслысь, мый эськö вöчис сiйö, сюрис кö сылы, шуам, шапка, кодöс юрад пуктан да он мöд тыдавны. Батьыс сюся видзöдлiс пиыс вылö да нюммунiс.
- Век мый йылыськö мöвпалан? Дерт, эськö, сэтшöм шапкаыд буртор, öти ног кö босьтны. Тэ ёна мöдан торъявны мукöдсьыс. Но аслыд ковмас видзны тайöс гусьöн. Öд нэм чöжыд лоö повны, мед некод эз гусяв сюрöм добратö, йöзсьыс öтдортчыны кутан. Вермасны та понда и вины, мед тэнсьыд сэсся босьтны да асавны шапкатö. Öти кывйöн кö, тэ лоан зэв шудтöм мортöн. А быдöн öд чужлöма шуд вылö. Со ме ола, уджала, менö пыдди пуктöны, ёнасö нинöмöн ог торъяв мукöдсьыс. И ме бур йöзтö пыдди пукта. Ме думысь, кодлöн лоö тайö шапкаыс, сiйö пöрас коньöр кодь мортö.
Дыр мöвпалiс батьыслöн кывъяс йылысь Сеня. Петалас ывлаö, видзöдлас аслас чашка-блюд вылö, бöр дзебас да пырас гортас. Мый вöчны? И воштынысö абу окота, и видзны ас ордас лёк. Öд збыль, а друг кодкö сылысь гусялас? Тöдöны öд вот Петеясыс, кöть и дугдiсны ёртасьнысö. Сiдзи жö и батьыс со висьталiс, сöмын на некымын лун и коли, кыдзи сюрис тайö чашка-блюдйыс, а Сеня лои нин шудтöмöн. Некод сы ордö оз лок, оз чукöст ворсны. Öтнадлы гажтöм.
Вежон мында тадзи майшасис детинка, сэсся öтчыд босьтiс чашка-блюдсö, вöчис бöръяысь кытш аслас сикт весьттi, пуксис шор дорас, кытысь коркö аддзис лэбаланторсö да бöр сюйис шорас важинас.
Войнас ёна гымалöмöн зэрис. Визув ваыс кырöдiс шор берегсö буретш сэтi, кöнi вöлi дзебöма чашка-блюдсö.
И тайö лунсяньыс ставыс Сенялöн ладмис, сiйö бурасис ёртъясыскöд. Кöть эськö первойсö жалитiсны, мый бöр шорас лои сюйöма волшебнöй чашка-блюдсö да унаысь на лэччылiсны корсьны, но некодлы нин сэсся сiйö эз сюр. А, колöкö, кодлыкö и сюрис да некодлы эз висьтав, гусьöн став йöзсьыс видзö да тiралö аслас добра вылын. Но Сеня сылы ньöти оз вежав.
Сеня проснулся, когда весёлый солнечный зайчик пронзил насквозь тоненькую прозрачную ткань полога, защищающего спящего мальчика от звенящих комаров, и защекотал его покрытый мелкими веснушками нос. Сеня спрыгнул с кровати, выбежал из сарая и чуть не налетел на мать, которая выходила из дома.
- Мама, а где папа?
- Он давно уже на рыбалке, хариусов ловит.
Обиделся Сеня, как же так, снова отец рыбу удить без него пошёл. Губы надул и даже отказался от еды. Но мать особо не стала настаивать, проголодается, сам попросит. Тяжело стало на сердце у Сени. Вот возьмёт и сам к ручью пойдёт, будет удить мелких рыбок. Так он и сделал. Крючок у него есть, мать когда-то в соседнем селе купила. В качестве удилища срезал длинную упругую ветку ивы, привязал к ней нитку с крючком, вот и готово снаряжение рыбака. За наживкой тоже бегать не надо, вон оводов целая туча крутится. А рыбки так и мелькают на дне ручья, пусть это не хариусы, а так, мелочь, но тоже добыча. Забросил крючок с приманкой в воду, а рыбки маленькие. Они не могут схватить и проглотить крупных оводов. Подплывут, подёргают за ноги и крылышки, а на крючок не попадаются. Тогда решил мальчик вместо наживки использовать мух, которые, как и оводы, десятками садились на брюки. Хлопнешь ладонью, и несколько штук обязательно попадутся. Теперь дело у Сени пошло на лад. Тут же поймал одного пескаря и двух сорожек. Но, как назло, крючок рыбака зацепился за какую-то корягу, пришлось снять рубашку и штаны, залезть в воду, чтобы отцепить его, а то, чего доброго, без крючка останешься. Под руку попало что-то круглое и твёрдое. Вытащил из воды, очистил от ила и грязи, и увидел, что это невысокая, но широкая чашка. Чашка новая, даже без трещин, с рисунком сбоку. На рисунке изображена красивая птица с широким разноцветным хвостом, такие у нас не водятся. Сеня осторожно поставил находку на берег и снова стал рыться в ручье. Теперь он искал уже не крючок, а надеялся найти ещё что-нибудь необычное. Ну, так и есть! Покопался и снова что-то круглое выудил. Отмыл от грязи – а это блюдце. И тоже новенькое, с такой же картинкой – птица невиданной красоты. Видно, что чашка с блюдцем – пара, из одного набора. Можно сказать, целый сервиз на одного человека. Полюбовался находками и снова нырнул по шею в мутную воду, а вдруг да самовар попадётся. Но сколько ни лазил по дну и берегу, больше ничего не нашёл, а только весь вымазался грязью. Взял в одну руку чашку, в другую – блюдце и потрусил к дому, а про потерянный крючок даже и не вспомнил. По дороге ему в голову пришла мысль, что если увидит находку кто-нибудь, то у него обязательно её отберут, поэтому решил никому не показывать, а спрятал под лестницей.
Зашёл домой, а бабушка, как увидела его – чумазого, похожего на чертёнка, так и всплеснула руками.
- Ты что, не понимаешь, что ли, где можно играть, а где нельзя? Видишь, весь в грязи, как поросёнок, а ну, снимай с себя всё! Пойдём, вымоемся, чистое оденешь!
Сеня бросил пойманную рыбу заурчавшей от радости кошке, снял грязную одежду, и бабушка от души, всё ещё ворча, умыла его под рукомойником. Только тогда мальчик, уже чистый и причёсанный, сел за стол и попросил у бабушки что-нибудь поесть. Хотел только перекусить, но куда там! Уж бабушка накормит – так накормит! Пришлось съесть большую тарелку супа с хлебом и выпить стакан молока. Наконец, бабушка разрешила вылезти внуку из-за стола.
Выйдя на улицу, мальчик сразу вытащил из тайника чашку и блюдце, чтобы снова полюбоваться. Тут он услышал доносившиеся из-под горы голоса ребятишек и решил пойти туда. Там жители деревни годами брали песок на изготовление кирпича, и у детей это было любимое место для игр. В песке ковырялись Петя, Коля и Вера. Они издалека заметили Сеню и замахали руками, чтобы он подошёл к ним. Но счастливый рыбак сегодня не бежал вприпрыжку, как всегда, а шёл степенно, пряча за спиной чашку и блюдце.
Дети встали, с недоумением глядя на Сеню. А испачканный песком Петя, ковыряя пальцем в носу, спросил:
- Что ты за спиной прячешь?
Другие молча ждали. А Сеня не подошёл вплотную к ним, а стал невдалеке, всё так же держа руки за спиной, ответил:
- Угадайте. Спорим, что ни за что не угадаете!
- Хлеб, наверно, прячешь, - подумав, предположила Вера.
- Новую игрушку, видимо, купили, вот и хвастается, - сообразил Коля, почесав одной ногой другую.
А у Сени чашка с блюдцем уже перед ребятами, они такие красивые, блестящие, на солнце сверкают и переливаются.
- Ну-ка, покажи! - в один голос закричали Коля и Вера. – Из дома принёс?
Они кинулись к Сене с протянутыми руками. Но Сеня быстро поднял чашку над головой, а блюдце опять спрятал за спину. И в ту же секунду… Сеня исчез. Пропал и всё, будто и не было его тут! Дети изумлёнными глазами смотрели перед собой, где только что стоял Сеня, и не видели его. А Сеня с того мгновения, как приподнял чашку над собой и спрятал блюдце за спину, продолжал видеть себя, но какая-то таинственная сила приподняла мальчика над землёй и понесла по воздуху. Мальчик до смерти испугался, замахал руками, и снова оказался на земле. Но не на старом месте, перед ребятами, а под горой возле ручья. Он стоял бледный, перепуганный, и ничего не понимал, что же с ним произошло. От растерянности и страха ноги у Сени отказали, и он сел на землю. А друзья, увидев его довольно далеко от себя, с раскрытыми от удивления ртами стояли на месте и только хлопали глазами. Такого они ещё не видели! Через некоторое время всё же они пришли в себя и подошли к сидящему на земле Сене.
- Ты как сюда попал? Я что-то не заметил, - спросил наконец Коля.
- Н-не знаю, - заикаясь от нашедшего на него страха, пролепетал Сеня.
Дети окружили Сеню, а Петя, чтобы удостовериться, что это действительно Сеня, даже прикоснулся к его плечу, но тут же отдёрнул руку, будто обжёгся. Сеня поднялся на ноги, но всё ещё дрожал от пережитого страха. У Веры же было такое перепуганное лицо, как будто перед ней вместо Сени стоял сам Сатана.
Однако постепенно дети пришли в себя, и Сеня, размазывая катящиеся по лицу слёзы, сказал: «Я поднял чашку над головой, а блюдце спрятал за спину, вот так». И он показал, как он это сделал.
И снова Сеня пропал с глаз друзей, его опять приподняло над землёй и понесло куда-то. Но на этот раз он уже не так испугался, сделал небольшой круг по воздуху, вернулся на место и предстал перед ребятами.
- Вот это да! – восхищённо вырвалось у Коли.
Теперь все уже поняли, что посуда волшебная.
- Дай-ка я попробую, - протянул руки Петя, до этого он и так уже от нетерпения аж подпрыгивал.
- На, мне не жалко, - как-то легко согласился Сеня.
Петя осторожно взял в одну руку чашку, в другую блюдце и принялся рассматривать. Остальные окружили его.
- Какая-то птица! Ух ты! Какая красивая! – приговаривал Петя. Затем поднял блюдце над головой, а чашку спрятал за спину, но ничего у него не получилось.
- Ты наоборот, наоборот, местами поменяй! – воскликнул Сеня.
Петя послушался и тут же исчез с глаз. Крутили-крутили головами дети, но так нигде и не увидели его. Через некоторое время он вдруг явился на горе.
- Спускайся сюда! – замахал руками Коля, которому также очень хотелось на какое-то время исчезнуть, как и его друзья. Петя на некоторое время снова пропал и появился уже рядом с ними.
- Дай, теперь я попробую, - не терпелось Коле. Полетал и он.
Вере тоже ужасно хотелось попробовать полетать невидимкой, но она так и не смогла преодолеть страх перед волшебной посудой.
Опять полетел Сеня. На этот раз он сделал большой круг над всей их маленькой деревней. На сердце было так приятно, хотелось петь, кричать. Ведь может летать, как птица, да ещё тебя никто не видит! Прекрасно!
«А видят ли меня птицы?» – подумалось невидимому пилоту. Он поднялся выше и приблизился к парящему над деревней большому серому ястребу, который раскинул широкие крылья и не махал ими, а только слегка пошевеливал, ловя идущие снизу воздушные потоки. Ястреб ничего не заметил, он с высоты внимательно наблюдал за происходящим на земле, высматривая мышей. Сеня поднялся выше птицы и легонько толкнул её ногой. Ястреб нырнул вниз, испуганно крикнул по-своему, но вскоре выправился, спустился к земле, сел на верхушку жерди в стоге сена и стал озираться по сторонам. Он никак не мог понять, кто же это его столкнул. Сене этого показалось мало, он подлетел к стогу и ударил ногой по жерди. Ястреб дёрнулся, потерял равновесие и шмякнулся оземь. Но тут же моментально стал на ноги, раскинул угрожающе крылья и приготовился к бою с невидимым противником. Но Сеня оставил его в покое и полетел к ожидающим его ребятам. Они всё так же стояли на песке и высматривали невидимого летуна. Уже садясь на землю, в голову Сени пришла мысль: «Вот если я дам блюдце с чашкой кому-нибудь полетать, а он мне их не вернёт? Что мне тогда делать? Ведь он же станет невидимым!» Поэтому он пролетел мимо них, не стал садиться. Спустился на землю возле своего дома, снова спрятал сервиз под лесенкой и стал размышлять.
«Конечно, это хорошо, просто отлично, что у меня есть эти волшебные вещи. Но ведь кроме меня об этом знают ещё трое. Они могут рассказать другим ребятам, родителям. Наверно, им не поверят. Это отлично. Но всё же придётся их обмануть, сказать, что уронил сервиз на пол и он разбился».
В это время совсем близко послышались голоса детей. Сеня быстро укрылся дома, чтобы те его не увидели. Но мать посмотрела в окно и сказала: «Тебя, сынок, друзья играть зовут. Иди к ним». Пришлось выйти. Тут же к нему подошли ребята.
- Ты что это вдруг убежал? Давай ещё полетаем.
А Сене так жалко, так жалко своего сервиза. Он поковырял носком сандалика землю и ответил, глядя себе под ноги:
- Нет, не дам! Вы ещё разобьёте мне его.
- Ну, дай, мы ведь аккуратно, - глядя жалостными глазами на Сеню, тихо попросила Вера.
- Нет! – твёрдо отрезал Сеня. – Он мой! Хочу – дам, а захочу – нет!
После этих слов он круто развернулся и зашёл домой.
Некоторое время ребята ещё постояли у крыльца, наконец, ушли мимо окон, громко обзывая Сеню «жадиной» и «дураком».
А Сеня между тем про себя думал: «Эту посуду нашёл я? Я! Значит, она моя? Моя! А раз так, то что захочу, то и могу с ней делать. Захочу, буду летать, а нет, так пусть лежит в тайнике».
Под вечер вернулся с рыбалки отец, принёс туесок блестящих хариусов. Мать быстро разделала их и зажарила в большой сковороде. По комнате распространился такой аромат, что у Сени вдруг разыгрался аппетит, и он во время ужина съел аж целую рыбину и, вдобавок, кости обсосал. Ложась спать, он тайком от родителей занёс чашку с блюдцем в дом и спрятал под одеялом.
Ночью Сене приснился сон, как будто он залетел высоко-высоко, но вдруг блюдце вырвалось у него из рук и он падает, падает… Летя мимо облаков, хотел схватиться Сеня за их края, но руки только скользнули по ним и он закричал от ужаса, что вот сейчас грохнется на землю и разобьётся в лепёшку, и проснулся весь в поту.
С утра Сеня хотел было опять полетать, но вместо этого ему пришлось вместе с родителями целый день окучивать картошку. Ох, и тяжела оказалась эта работа! Солнце жарит, пот льёт с тебя ручьём, поясница болит, оводы одолевают! Во время обеда недолго отдохнули и снова взялись за работу. А картофельное поле дли-инное, конца не видать, когда ещё работу закончат… А в тайнике Сеню ждёт волшебный сервиз.
Только поздно вечером закончили работу. Сеня стремглав, словно и не горбатился целый день в поле, побежал к дому. Отец же с матерью, кряхтя и охая, тяжело пошли к крыльцу, очистили мотыги от прилипшей земли, присели на ступеньки отдохнуть. После ужина Сеня отпросился у родителей погулять.
Мать с жалостью поглядела на сына, улыбнулась и сказала:
- Отдохнул бы уж, разве не устал?
- Я уже отдохнул, мама, - весело ответил Сеня и выбежал на улицу.
Ещё днём во время работы мальчик раздумывал, что держать чашку и блюдце постоянно в руках неудобно, быстро устанешь и даже можешь уронить их. Блюдце можно засунуть под рубашку, а чашку под фуражку. Попробовал, понравилось. И главное – руки свободные. Поднялся в небо, сделал круг над селом. Хорошо! Но одно плохо, что тебя никто не видит, вот бы позавидовали!
Давно уже Сене хотелось побывать у горизонта, где небо сливается с лесом, и посмотреть, каков он – край земли. Там ведь, наверное, вода из рек падает куда-то в пропасть.
Интересно! Вот теперь можно и поглядеть. И полетел Сеня вдоль ручья, а затем, когда ручей впал в речку, последовал вдоль реки. Долго летел, строго следуя русла. Уже и деревня осталась далеко позади, не стало слышно лая собак, а конца земли всё не видно, горизонт как был далеко впереди, так и не приблизился ни на шаг. А так хотелось ему добраться до самого края, сесть на обрыв, свесить ноги и так посидеть, поглядеть, ну что там ещё впереди. Может, там другая земля начинается? Не может же быть, что там ничего нет, совсем ничего. Долго ещё летел Сеня, но пришлось повернуть обратно. Над головой стали собираться тяжёлые тёмные тучи. А что, если на них подняться и посидеть? Может, Бога увидит? Поднялся мальчик выше и страшно удивился. Ведь он всегда думал, что облака твёрдые, а они оказались похожими на туман. Залетел в облака, полетал там некоторое время, ничегошеньки не видать. Только промок до нитки, одежду хоть выжимай, весь замёрз. Поднялся выше облаков, а там такое же чистое голубое небо, как и внизу, только солнце яркое-яркое, и ничем не закрыто. Обсушился немного, но озноб долго ещё не проходил. Спустился обратно вниз и полетел к дому тем же путём вдоль речки.
Дома спрятал сервиз в свой тайник, забрался на печку, съёжился калачиком и сразу заснул. Уже спящего отец перенёс Сеню на руках в сарай и уложил в постель под полог. Но мальчик этого уже не почувствовал.
На другой день с утра Сене снова пришлось пойти окучивать картошку. Опять началась маета с комарами и оводами. Сильно болела спина, поэтому мальчик часто останавливался и отдыхал. А отец с матерью только увидят, что он стоит, тут же и твердят: «Не стой, сынок, работай!» Что же теперь, всю жизнь, что ли, придётся так работать?
- Папа, а где земля кончается? – спрашивает Сеня у отца.
- А она нигде не кончается, она ведь круглая, как шар.
- Почему как шар? – непонятно Сене. – Ведь горы есть, и впадины, ручьи и реки.
- Ну, не совсем круглый, как шар. Вот у тебя голова тоже не совсем ведь круглая. Есть и горы, вот как у тебя нос, есть впадины, как рот.
- А вода почему не выливается, если земля как шар? Вода ведь в ручье постоянно течёт. А ночью она течёт? Или тоже спит, как и мы?
- По земному шару и текут ручьи и реки, и даже моря и океаны есть. Солнце нагреет воду, она превращается в пар, который поднимается вверх. Из пара получаются облака, а оттуда дождём вода возвращается на землю и снова течёт по ручьям и рекам.
Круглые сутки вода свою работу делает, - не сердился отец на вопросы сына.
Хороший всё-таки отец у Сени, повезло мальчику. Никогда не отмахивается от сына, как у других ребят, всё, что ни спросит, разъяснит, и станет просто и понятно.
Сеня вчера сам уже был внутри облака и знает, как там сыро и холодно.
- Так ведь не каждый же день дождь идёт, а откуда тогда берётся вода, ведь она в ручье и реке всё равно течёт.
- Сам ведь видишь, когда долго не бывает дождя, и ручьи, и реки мелеют. Вода накапливается в болотах, а оттуда в ручьи попадает. Если долго не будет дождей, то и болота засыхают. А когда сильные ливни пройдут, то даже наводнения бывают.
- Вот бабушка говорит, что на небе Бог живёт. А там ведь никого нет?
- Нет, конечно. Бог невидим – он внутри нас, в нашем сознании. Да трудно это объяснить. Вот в школе будешь учиться, тогда всё узнаешь.
- Значит, я тоже Бог? – вырвалось у Сени. Но тут же он прикусил язык, ведь чуть было не проговорился, что может быть невидимым. А папа с мамой засмеялись.
- Давай лучше сбегай за ключевой водой, философ. А то совсем во рту пересохло, - велел отец, смахивая пот со лба.
«Философ» с удовольствием отложил мотыгу в сторону, посмотрел на свои ладони, где успели уже выскочить мозоли, а некоторые из них и полопаться, зашёл в сени за ведёрком, а оттуда побежал к ключу.
* * *
Сене было скучно одному, но вечером, когда друзья собрались поиграть в песочек, сразу подойти к ним постеснялся. Когда же, преодолев боязнь, всё-таки решился приобщиться к ним, никто из них не захотел с ним играть.
- Иди отсюда и летай на своём сервизе, - процедил сквозь зубы Петя.
А Коля добавил:
- Жадина, один и играй, к нам больше не подходи.
Сеня постоял некоторое время в стороне, а затем повернулся и пошёл прочь. На сердце у него было тяжело. Даже летать не тянуло. Думал уже пойти с сервизом к друзьям, дать и им полетать, но в голову закралась мысль: «А вдруг кто-нибудь не вернёт сервиз? Ведь он будет невидим, и будет летать себе, куда вздумается. А я останусь ни с чем». Так в тяжёлых раздумьях прошёл вечер. Мать заметила его плохое настроение и, подойдя и приложив ладонь ко лбу сына, спросила: «Что ты сегодня такой невесёлый? Уж не заболел ли?» На это Сеня помотал головой и сказал, что хочет спать. «Устал, наверно, ведь целый день работал», - помог мальчику отец.
Наутро Сеня спросил отца, что бы тот сделал, если бы, скажем, он нашёл шапку-невидимку. Отец внимательно посмотрел на сына и улыбнулся.
- Всё о чём-то мечтаешь? А если серьёзно, то с одной стороны, вроде бы это хорошо. Надел её на голову, и никто тебя не видит. Можешь пойти, куда тебе надо, взять, что тебе надо. Ты сильно будешь отличаться от других. Но с другой стороны, это надо хранить в тайне. Всю жизнь придётся сторониться людей, бояться, как бы кто-нибудь её у тебя не украл. Чтобы завладеть шапкой, тебя запросто могут убить. Одним словом, ты будешь глубоко несчастным человеком. А ведь каждый рождён для счастья. Вот я живу, работаю, ничем не отличаюсь от других. Меня уважают, и я чту хороших людей. Самое главное, надо жить честно, любить людей, помогать им в трудную минуту, и всё у тебя будет в ажуре! – сказал отец, хлопнул сына по плечу и пошёл по своим делам.
А Сеня целый день думал над словами отца. Ведь не знает он, что у Сени лежит в тайнике, а совершенно правильно угадал состояние души сына. Выйдет мальчик на улицу, вытащит сервиз из тайника, полюбуется на него и обратно спрячет. Что делать? И хочется, чтобы у него оставался этот сервиз, и не хочется. Ведь правда, что Сеня за несколько дней стал несчастным из-за этого сервиза. Он потерял друзей, никто к нему не ходит, никто не зовёт его поиграть.
Неделю так промаялся мальчик, затем взял сервиз, надел на себя в последний раз, сделал круг над деревней и опустился возле ручья. Вытащил чашку и блюдце, полюбовался на красивые картинки и кинул их обратно в ручей. Ни о чём не жалея, повернулся и зашагал прочь.
Ночью разразилась страшная гроза, и потоки ливня смыли ту часть берега ручья, куда Сеня выкинул сервиз.
На другой день Сеня помирился с друзьями, и они его простили. Всё у него наладилось. Хотя не раз ребята вспоминали про сервиз, а кое-кто даже и копался в ручье, надеясь найти эти волшебные вещи. Но никто их не нашёл. А, может, кому-то и повезло и теперь он дрожит, прячет их в укромном месте, боясь потерять. Но Сеня ему нисколько не завидует.
Авторский перевод с коми
Назад в раздел
