Бакча сульдэр

даже палка, и воткнутая в землю,
хоть годом единым – но стреляет.
(в народе говорят…)

Пригвожденный в землю
родную – одной ногой –
и тою – деревянной,
ышляпа самокатная
напялена на его голове,
набитой мыслями,
никому недосужими,
веком 16-ым рубаха
на нём соткана,
того же покроя – порты.
Смотреть на него-то уж –
Стрёмно. Какая пожива –
мыши порядочной, бочкообразной.
чего с него взять,
живот опуплять…
И рядились о нём,
И смеялись над ним —
разве пристанет к гусю вода…
Лишь суховей от него
Полову уносил, а чаще — свою,
но греша на него…
а его полова — она там же, поныне — где надо.
Полова — как полова, чего её смотреть,
мудрецам недосуг веять чужое —
                                                 хватает своё.
И хулили его,
и стыдили его —
воришки-сороки, галчиный баскак
и вместе с ними — вороньи сонмы,
                                                 как кодлы.
Сколько рубах было порвано
на сытых грудях во счастье его!
А он —
            всё такой же, такой же — сульдэр!
Аплодирует он тишине,
стоя спиной к содомским городам,
свою вину лишь истиной он признаёт —
что всё стоит… Упасть же — стыд. Никак!
Он пугалом не был, не врите…
помело уж своё придержите…

*Бакча сульдэр - ранее — полевой оберег, ныне — огородное пугало. (удм.)